ПО ТОНКОМУ ЛЬДУ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Перейти на: А. К. Ковальджи. Ответ Л.В. Костюкову
о концепции развития лицея «Вторая школа»

С большим вниманием и интересом прочитал документ «Концепция нового этапа развития лицея «Вторая школа»». К сожалению, приходится констатировать, что эта т.н. «концепция» оказалась еще угрюмее моих довольно мрачных ожиданий.

По жанру документ представляет из себя манифест. Манифест предполагает несколько стандартных ходов: подмену реальных (скучноватых) проблем интересными метафизическими, абсолютно неконструктивную присягу «всему хорошему», расшатывание путем употребления синонимов точного смысла оговоренного. Манифест как правило не снимает никаких серьезных вопросов; он создает лишь своеобразный гул, эхо разумной речи. Бывает, что этим дело и ограничивается – так устроены манифесты разнообразных течений, направлений и школ в искусстве. Если же манифест выдает себя за устав или концепцию, то он содержит 1-2 ключевых положения, которые без обрамляющего гула вызвали бы резкое неприятие большинства вовлеченных в процесс читателей документа.

Чтобы не быть голословным..

§ 1. Проблемы образования.

Первый абзац – вселенский по степени обобщения. Отметим из него ускорение всех аспектов жизни, глобализацию и проблемы на стыках наук и культур. К глобализации и ускорению мы еще вернемся, а стыки заслуживают нескольких слов прямо сейчас, тем более, что они потом еще в «Концепции...» аукнутся.

Это одна из мифологем позднего Брежнева: кончилась, мол, пора деления на физиков и лириков, самое интересное творится на стыках наук и культур. Мой личный опыт говорит о том, что эти тезисы прямо противоречат действительности. Биологическая задача на одном из этапов решения переформулируется в уравнение мат. физики, но никаких серьезных стыков и граней тут нет. Есть грамотное взаимодействие и сотрудничество биолога и математика, обладающих минимальной общей культурой для контакта. И вовсе не нужен двухголовый биолог-математик. Для получения результата в психологии нужно взаимодействие профессионала-психолога и профессионала в статистике. Так, собственно, и возникают НИИ. Структурная лингвистика, родившаяся действительно на стыке словесности и математики, не дала и сотой доли тех плодов, кои принесли собственно математика и собственно словесность. Формальная теория стихосложения, затеянная Колмогоровым, провалилась. Показательна космическая ахинея, нанесенная в истории профессором математики Фоменко. Даже когда один человек достигает подлинных успехов в нескольких областях, он делает это как правило изолированно и честно. Музыка Бородина не химична, а химические работы не музыкальны.

Давайте попробуем принять за основу немного тоскливый, но проверенный веками тезис: самое интересное и важное творится в сердцевинах, в самой глубине конкретных наук и искусств. А разговоры о стыках – прекраснодушная мечта дилетанта о дешевом успехе в чужой области.

Второй абзац начинается так показательно, что приходится цитировать большой фрагмент: «Важнейшей характеристикой Второй школы периода ее расцвета была ориентация на подготовку интеллектуальной элиты в области научной деятельности. Сейчас, как никогда, Россия нуждается в интеллектуальной элите...» Достаточно. Жирное выделение – в документе. Давайте по порядку.

Периода ее расцвета вместо конкретного указания годов – классическое яблоко раздора. Общеизвестно: каждый выпускник Второй школы считает, что пресловутый период как раз закончился с его собственным выпуском. Но это ладно. Оставим второстепенные члены предложения, займемся главным тезисом. Критерием истины является практика, что ж, попробуем рассудить.

Я окончил Вторую школу в 1976 году. Расцвет это был или упадок, но в ведущие московские вузы с первого захода поступили 30 моих одноклассников из 30-ти. Сейчас я обладаю достоверной информацией примерно о 20-ти из них. Российскую научную элиту представляет 1 (один) человек, попутно входя в правление какого-то банка. Остальные – отнюдь не неудачники; они представляют отечественный бизнес, высшую школу и зарубежную науку. Я сам (снимая возможные вопросы) – литератор. Расширяя круг поиска, высвечивая старших и младших, я получаю очень приблизительную, но довольно внятную картину. Элита, но как правило либо не научная, либо не российская.

Вы, г. Ковальджи (буду обращаться к Вам, как к лицу, взявшему на себя ответственность за «официальную» публикацию проекта «Концепции...» и тем самым разделившим в целом позицию ее неведомых мне авторов), ближе меня к архивам Второй школы. Проведите статистическое исследование. Уверяю вас, российской научной элиты тут окажется относительно немного. Так что ориентация была. И вот какой итог при внятной ориентации.

Посмотрим правде в глаза. В настоящее время, например, МФТИ в основном выпускает банковскую элиту Москвы и программистскую элиту США. Я не говорю, хорошо это или плохо, нравится мне это или нет. Я просто расставляю факты, как вешки для серьезного разговора.

Сейчас, как никогда, Россия нуждается... Это «как никогда», с позволения автора концепции, я выношу за скобки обсуждения. Безответственность этого «уточнения» запредельна и выделяется даже на фоне аномальной безответственности остального текста. Давайте сосредоточимся на «сейчас».

Сейчас Россия в лице государственных структур совершенно внятно маркирует степень своей заинтересованности в работниках высшей школы и фундаментальной науки сооветствующими позорными тарифными ставками. Это – реальность, материя бытия. А что авторы документа имеют в виду? Каков статус их высказывания? Мечта? Желаемое? Проходная цитатка из путинского поздравления российским ученым? То, что обычно произносят на кухне через магическое на самом деле? Так любой музыкант может сказать, что России в первую голову нужна хорошая серьезная музыка, полковник – крепкая армия, министр – твердая вертикаль, священник – вера и т.п. Все профессии нужны, все профессии важны. Но можно ли выдавать такое расплывчатое предположение об особой и вдруг актуальной важности именно научной интеллектуальной элиты за базовый тезис и на его основе делать какие-то выводы?.. Странный, ирреальный подход. Извините за рефрен, безответственный по отношению к детям.

Следующая трудноразрешимая задача: как в условиях глобализации (абзац №1) готовить ту или иную элитуРоссии (абзац №2). Тут щекотливая, но очень серьезная проблема. В условиях железного занавеса эмигрировала чуть ли не половина выпускников Второй школы. Как Вы собираетесь их удерживать здесь в условиях глобализации? Патриотическим воспитанием (я не шучу)? Но об этом – ни слова. Можно в условиях глобализации готовить интеллектуальную элиту планеты. Можно в условиях войны с глобализацией (объявленной и организованной) готовить интеллектуальную элиту России. Но Ваша задача имеет нечто вроде противоречия в постановке. Это как между делом обронить: налейте воду в левую половину кастрюли. Но каким образом? Лично я даже не догадываюсь.

Повторяю, тут пока не идет речь о мнениях. Идет речь о неадекватности. Представим себе для сравнения первого секретаря и инструктора по науке райкома КПСС какого-нибудь 80-го года. Они базарят об этих евреях, которых мы, понимаешь, учим за счет страны, а они потом рвут когти в свой Израиль. Эти собеседники отвратительны, мысли их пещерны, а действенные выводы чудовищны. Но они имеют дело с реальностью, а Вы – нет.

(Извините меня, ради Христа, за некоторую занудливость. Она вынужденно следует из смысловых особенностей «Концепции...». Так учитель, нашедший 60 ошибок в сочинении девочки Гали, вовсе не придирается к ней. Он просто находит 60 ошибок. Вполне вероятно, Вы уже сами готовы признать, что абсолютно несерьезно подошли к делу. Но форма обмена письменными сообщениями обязывает меня идти дальше – уверяю Вас, безо всякого злорадства. Скорее, с печалью.)

Давайте скорректируем посыл: ориентация Второй школы была на подготовку молодых ученых – престижной и востребованной профессии. Что-то от духа оттепели. «Девять дней одного года», «Еще раз про любовь»... И когда профессия перестала быть престижной и востребованной, результат потек. Замес верности оказался несилен. Традиция рецепта не сохранила.

У наших с Вами предшественников, однако, мощное алиби – они работали в условиях своего предложенного настоящего и не могли знать будущее. Вы же, держа курс на престижную и востребованную в России профессию ученого, пробуете не знать настоящего.

Сегодня – если действительно мечтать воспитать российского ученого – надо было бы обратиться к традиции осознанного и внятного противостояния окружающей обстановке, использовать опыт (к примеру) духовной семинарии советской поры.

Впрочем, скоро окажется, что этот заявленный курс липовый, так что не будем понапрасну сотрясать воздух.

Абзац №3:

«Кроме того, за последние тридцать лет в мире выявился разрыв трех образовательных парадигм: гуманитарной, естественнонаучной и социально-экономической. Наличие этого разрыва создает множество трудностей для выпускников средних школ: снижает их профессиональную мобильность, затрудняет переход к принципиально новым видам деятельности».

До сих пор настолько буквально я перепечатывал только стихи любимых поэтов. Но – текст обязывает. Если читать бегло, все в порядке. Но чуть притормозить – первосортный абсурд.

Притормозим?

Слово «парадигма», почерпнутое, вероятно, из Т.Куна, предполагает некую всеохватность системы. И я совершенно честно отказываюсь понимать, что такое гуманитарная или естественнонаучная образовательная парадигма. Какой тезис в основе: мир устроен гуманитарно или все надобно преподавать гуманитарно? Поймите меня правильно, я вовсе не придираюсь к словам. Но если гуманитарный и естественнонаучный образовательные циклы откажутся от претензий на статус парадигмы, то и не будет никакого разрыва (за последние (?) тридцать лет). Есть ли разрыв между молочной и булочной? Что если поступить так: в средней школе преподавать всего понемногу, причем гуманитарные предметы гуманитарно, а естественнонаучные естественнонаучно, вузы профилировать, а во избежание трагического разрыва разные вузы располагать в разных зданиях? Я ищу и не нахожу конфликта. Всерьез.

Действительно, можно выделить классическую и реальную, светскую и церковную образовательные парадигмы. Тот или иной выбор определит деятельность всего учебного заведения. Тут появится разрыв, но тоже совершенно бесконфликтный, если только прибить на входную дверь табличку. Вот если в мозгу директора школа будет классической, а в мозгу завуча реальной... Но – гуманитарной или естественнонаучной? Да согласно расписанию.

Впрочем, на полстраницы ниже г. Ковальджи снимает им самим организованное противоречие одним гордым словом: «...посредством синтеза трех парадигм: гуманитарной, естественнонаучной и социально-экономической».

Не поленимся и восстановим картину происходящего. Вот уже 30 (ну, 25 – сперва как-то терпели) лет не в нашей несчастной России, а во всем мире (!) все образовательные институции страдали от накапливающегося разрыва между тремя парадигмами. Словесник не знал, с какого конца разбирать «Гамлета», физик не мог подступиться к закону Ома, а историк что-то невнятное мямлил о буржуазной революции, в то время, как директор ломал голову, как же это все слить в один сосуд. Но вот настал 2002-й год, явился г. Ковальджи и произнес магическое слово «синтез», после чего все наладилось (вероятно, учителя поплелись в свои кабинеты). Я не юродствую, я просто и последовательно читаю то, что написано. Именно так – во всем мире 30 лет трагически разрывалось то, что может безболезненно и без дополнительных инструкций синтезироваться!

Дорогой г. Ковальджи! Как Вам не стыдно. Референты Брежнева писали довольно пустые и бессмысленные речевки, но и они были не в пример информативнее и мудрее Вашего первого параграфа. Он напоминает (уж извините) выступление фигуриста, в котором тот как упал при первых тактах музыки, так до самого конца и не поднялся с пятой точки. О каком образовании вообще может идти речь при такой беспримерной каше в голове?..

Но дальше, дальше!

Насчет перехода к принципиально новым видам деятельности – тут позвольте опереться на личный опыт. Я сам окончил мехмат МГУ в 1981 году, а уже в 1983-м поступил в Литинститут. Препрофилирование прошел, так сказать, полностью. Сейчас зарабатываю на хлеб журналистикой, преподаванием литературы в вузе, иногда редактированием. Кроме того, пишу и публикую художественные тексты, но это не заработок и не профессия. Более того, вот уже полтора десятка лет я вращаюсь в среде литераторов и журналистов, получивших соответствующие дипломы или нет. Эта среда (в отличие, скажем, от математической, балетной или музыкальной) процентов на 70 возникает в итоге перепрофилирования в 25-35 лет, а не первичного профилирования в 17. Нетрудно заметить некоторые закономерности. И вот вам одна, но очень для нас существенная: в момент перепрофилирования никакого значения не имеет школа, которую наш герой окончил 10-15 лет назад. Он взрослый человек, принимающий ответственное решение, и необходимым знанием овладевает сам в сжатые сроки. Какая школа?!.. Это как, поступая в 17 лет в институт, сетовать на недостаточно элитный детский сад.

Лично мне во Второй школе литературу (исключая 10-й класс) преподавали посредственно, историю – очень плохо. Ну и что?

Сейчас (цитирую абзац №1) наблюдается ускорение жизненных процессов. Что это значит практически? Это значит то, что учитель хорошему ученику рекомендует тот или иной вуз осторожно и с оглядкой: мало ли что могло сломаться в этом вузе за последний год? мало ли как изменится рынок профессий через пять лет?.. Консультация по профилированию становится трудной и ответственной задачей. А Вы пытаетесь так организовать школьное образование, чтобы оно учло возможное (непонятно куда) перепрофилирование выпускника лет через 10. Абсурд? Абсурд.

Вы можете возразить, что речь идет не о конкретных установках, а о воспитании универсальности и вселенской гибкости интеллекта. Но это снова метафизическая неискренность. Почему именно интеллекта? Мы с Вами знаем, что сейчас молодые люди зарабатывают хорошие деньги на постах клерков скорее умеренностью, исполнительностью и аккуратностью. Зачитывать по телефону прайс-лист автомобильных запчастей на двух языках – мощный нужен интеллект? А это примерно $600 в месяц. Вы пойдете на эту работу? Нет, Вам будет скучно. А Ваших выпускников Вы будете как ориентировать – идти или не идти? Концепция в разных фрагментах дает полярные ответы на этот вопрос. С одной стороны, Вы стремитесь воспитать отечественную интеллектуальную научную элиту (уточняем – с окладом до $30 в месяц), да еще (цитирую, забегая вперед) с установкой на первичность достижений человека по отношению к приобретаемому им статусу, с другой – стремитесь повысить профессиональную мобильность выпускника, то есть, переходя от эвфемизмов к игнорируемой Вами реальности, облегчить ему дрейф от теоретической физики к спекуляции сахаром. Неувязка. Определитесь, чего Вы хотите.

А профессиональная мобильность сегодняшних молодых (20-30 лет) людей а) высока; б) гораздо выше нашей с Вами; в) на мой взгляд, чрезмерно высока. Нехватка скорее противоположного качества – верности себе, верности судьбе. Но это так, между прочим.

Последний абзац. «Вторая школа в свои лучшие годы характеризовалась умением продолевать пропасть между двумя культурами – физико-математической и гуманитарной, что позволяло ее ученикам добиваться успеха в самых разных областях.»

Пошли (а я предупреждал) размывающие суть дела синонимы. Лучшие годы = период расцвета. Пропасть = разрыв. Так автор баюкает нас, контекстно подводя к еще одному «тождеству»: культура = парадигма. Но это ведь отнюдь не тождество – если слова понимать точно, а не как источники гула. Продолжая метафору – это уравнение, для решения которого приходится сокращать слева и справа огромные смысловые пучки. Парадигмы вступают в конфликт, культуры – в диалог, образовательные циклы (это уже не из документа, а из реальности) вообще ни во что не вступают, а просто соседствуют. Попытка точно понять текст обречена на «зависание», текст сам инициирует приблизительную, правдоподобную трактовку. Гул, эхо юбилейного доклада.

Шедевром неясности является заключительная часть предложения: выпускникам... добиваться успеха в самых разных областях. Принципиально непонятно, успеха в разных областях добивается один и тот же выпускник или опять же разные. Если разные, то что тут уникального? в каждой школе есть подобный перечень знатных выпускников. Если один, это любопытно, но покажите мне этих универсалов. Лично мне приходит на ум только Евгений Бунимович, поэт-депутат, но вряд ли Вторая школа всерьез участвовала в обеих этих его магистралях самореализации. Школа честно сделала из него неплохого физико-математика.

Мы так сроднились с первым параграфом, а он уже подходит к концу. Что еще осталось? Просматривая его с ностальгическим чувством, нахожу еще один маленький и трогательный шедевр в духе Карлсона – установку на опережение мировых тенденций.

Одно из двух: либо мы смиряемся с абсурдом происходящего и ничему больше не удивляемся (видимо, это входит в художественный замысел авторов «Концепции»), либо терпеливо разбираемся.

Давайте разберемся.

Если человек просто делает не то, что все (например, пирожки с гвоздями), он еще не опередил мировые тенденции. Опередил – это если через полгода вдруг пирожки с гвоздями вошли в моду, их многие стали производить и кушать, а у нашего героя – и патент, и передовое оборудование, он таким образом снял разнообразные сливки. Опередить – оказаться там, где опережаемое окажется через некоторое время. То есть для начала предсказать будущее.

Я думаю, в стенах Второй школы нет хорошего предсказателя будущего. Иначе он бы за пару вечеров в казино или утр на бирже, используя свой дар буквально на один процент, решил бы задачу финансирования школы. А если вы, уважаемые господа, не в состоянии угадать котировку акций на завтра, зачем же браться за мировые тенденции? Они кажутся простыми только в ретроспекции. Как говорил Гамлет, вы не умеете играть на флейте, а беретесь играть на мне.

То есть реально опередить мировые тенденции (без откровенной мистики) невозможно. Можно рискнуть и ускакать вперед по прямой. Например, за последний год эротика на глянцевых обложках потеснила насилие. Это, конечно, не значит, что через полгода не будет наоборот, но мы рискнем и в нашем издательстве перейдем целиком на эротику. Хорошо. Допустим.

В практически неисчерпаемом первом параграфе автор упоминает, строго говоря, три мировые тенденции: глобализацию, ускорение всех аспектов жизни (как аспект может ускоряться? ну ладно, ладно) и пресловутый разрыв между тремя парадигмами. Опережать через усиление первые две тенденции нелепо, третью к тому же – вредно и опасно. Вообще, далеко не все тенденции позитивны. Так зачем их скопом опережать?

Задержимся на миг: автор призывает нас непонятным образом опережать вредную тенденцию, которой к тому же, по-видимому, нет. Что-то вроде многоуровневой развязки трех отсутствующих шоссе.

Достаточно. Наш разбор первого параграфа примерно в 10 раз превосходит по обьему первоисточник. Для сравнения – Геракл, соорудив плотину на реке, очистил Авгиевы конюшни гораздо быстрее, чем кони их заполнили. Но ведь и мы могли обойтись мышью для уничтожения рецензируемого текста. Культура, однако, обязывает проводить анализ представленных продуктов мозговой деятельности. Чудес пока не произошло. Первая конюшня очищена, можно переходить ко второй, как вдруг – о ужас! а коней-то здесь нет. Давайте перепишем освободившийся первый параграф по правде.

§ 1. Проблемы образования

1. Низкая зарплата учителя.

2. Угроза единого тестирования.

3. ?.. Может быть, избыток учебных пособий?..

Всё.

Единое тестирование, впрочем, угрожает скорее абитуриенту и вузу, школе – косвенно, насколько она ощущает ответственность за абитуриента. Кроме того, это сиюминутный фактор. В общем, проблема одна – недостаточное финансирование. Из нее, правда, торчит несколько неприятных проблем-следствий: миграция хороших учителей в другие сферы деятельности, явный или скрытый недокомплект. Решая эту проблему за счет родителей или спонсоров, мы получаем новые поводы для головной боли. Они довольно очевидны и многократно разжеваны в печати.

Дорогой господин Ковальджи и Ваши безымянные соавторы!

Чего ради Вы вместо реальности угостили нас каким-то (извините) жидким бредом про какой-то фантастический мир за последние 30 лет? Тем более, что анонсированные Вами выдуманные проблемы Вы не решаете или решаете демагогическими ходами (разрыв преодолевается через синтез), а неназванная реальная проблема финансирования выделена в один (важнейший по существу и заключительный по композиции) параграф, где и произносится приговор Второй школе лучших и относительно худших периодов.

Композиционно первый параграф играет роль своеобразного тонкого льда – чуть постоишь на одном месте – провалишься. Инстинкт самосохранения средне равнодушного читателя гонит его вперед быстрой трусцой. Получается нечто вроде теста на входе: если ты заглотил не поперхнувшись первый параграф, значит, заглотишь все.

Впрочем, давайте по порядку.

§ 2. Миссия лицея.

Этот параграф представляет из себя выборочно и с небольшими вариациями переписанный первый по такому шаблону: есть проблема – лицей ставит своей задачей воспитать молодого человека, у которого ее нет. Так как большинство проблем первого параграфа были надуманными (разрыв парадигм, недостаточная мобильность), так и преодолеть их легко.

Специального внимания заслуживает одна задача – социализация учащихся, призванная помочь им в будущем создавать сильные коллективы и организации в области научной, культурной и экономической деятельности.

«Спрут»? «Азазель»? Наверное, все-таки нет. Отодвигая пафос, мы комментируем так: Вторая школа занимается репетиторством в институт и академию управления. Довольно жалкая задача для одной из лучших школ Москвы. Но достижимая. Стать начальником ученых все-таки гораздо легче, чем серьезным ученым. Директором «Мосфильма» – чем Шукшиным или Тарковским. Курс на воспитание руководящих кадров – вполне как раз реальный. Воспользоваться гигантским опытом ВКШ и ВПШ... Вот только как это связано с традициями школы? С ожидающей нас чуть ниже «первичностью достижений человека по отношению к приобретаемому им статусу»? Ведь если достижения первичны, то, условно говоря, химик открывает новый сорт целлофана – восхищенные коллеги присваивают ему звание академика и просят возглавить НИИ Целлофана. Зачем этому гениальному химику школьный курс загадочной социализации?

Немного терпения. Скоро мы ответим на эти вопросы.

§ 3. Корпоративная культура.

Абзац 1: «Главное отличие успешной организации от других, работающих в той же сфере, состоит в наличии сильной корпоративной культуры, т.е. базовых ценностей, разделяемых членами организации, которые определяют и направляют организационное поведение, а также передаются новым членам организации».

Вот и возник первый момент истины – совершенно осмысленный фрагмент текста, ясный по форме и верный по существу. Да, именно так и устроена любая успешная организация. РСДРП, ЧК, НКВД, гестапо, СС, коммерческий банк, газета при коммерческом банке, футбольная команда, тоталитарная секта, киносъемочная группа, хорошая армия, театр (точнее – труппа актеров во время подготовки конкретного спектакля), мафия, военная академия, сталинское государство. Список примеров выглядит тенденциозным, но это не злой умысел, а общая небесспорность самих понятий успешной организации и собственно успеха, основанного на корпоративных ценностях.

Корпоративные ценности как понятие противопоставлены общечеловеческим и общепрофессиональным. Альтернативой некоему своду или укладу корпоративных ценностей являются (в отличие от случая общечеловеческих ценностей) ценности не лучшие и не худшие, а просто иной корпорации. В нашем театре работают по системе Брехта – не потому что она лучше системы Станиславского, а просто – мне (руководителю) она больше нравится, а какой-никакой общий знаменатель все равно нужен – иначе спектакль расползется. Я медленно подвожу читателей и оппонентов к важной мысли: а так ли обязательно в общеобразовательной школе наличие корпоративных базовых ценностей?

Вопрос отнюдь не риторический. Он сводится к более дробным:

1. Какая модель школы предпочтительнее: организации или среды, места встречи преподавателей с учениками?

2. Насколько учитель-специалист ощущает себя в школе членом организации и хорошо ли, если остро и часто?

3. Что такое успех школы как организации?

4. Какого учителя принимать на работу в конкретной ситуации выбора: лучшего специалиста или лучшего члена организации?

5. Что делать с учителем, если он оказался хорошим специалистом, но посредственным членом организации?

6. Как зачислять в организацию?

7. Что делать с учеником, чей свободный выбор пал на другие корпоративные ценности?

8. Как контролировать корпоративную лояльность конкретного учителя на конкретном уроке?

9. Как быть с учителем или учеником, если они изменили образ мыслей?

10. Как, изолируя ученика от других корпоративных ценностей, школа готовит его к жизни в реальном мире?

И так далее. Не надо немедленно отвечать. Достаточно задуматься.

Впрочем, на этот счет снят практически учебный фильм «Общество мертвых поэтов». Обязательно посмотрите его.

По моему зрелому размышлению, школа не является организацией в полном смысле этого слова. Замечательно, если у учителя все в порядке с общечеловеческими и профессиональными ценностями, то есть если он хороший человек и хороший учитель. И все. А культура – умение мирно сосуществовать с иными по манере, стилю, установкам, религии, корпоративным ценностям. Это качество просто необходимо педагогу.

Я знаю один пример вроде бы в пользу моих оппонентов. Мне пришлось работать в школе, где коллектив составляли примерно в равной пропорции православные христиане и обобщенные демократы, – и эта школа буквально треснула по швам. В итоге одну учительницу уволили за то, что она ведьма. Если бы с самого начала определиться с корпоративными ценностями, такого ужасного конца не было бы. С самого начала анонсировать православную гимназию или... что, кстати, – школу с запретом на религию? с запретом учителю открывать перед учеником свою конфессиональную принадлежность? Я вам скажу иначе – в этой школе учителям просто не хватило элементарной общечеловеческой культуры, вот и все. В других семи, где я сотрудничал, верующие и неверующие учителя прекрасно уживались друг с другом.

В советское время корпоративные ценности школы были однозначно марксистскими. (Согласитесь, что это не общечеловеческие и не профессиональные ценности, а именно насильно внедренные корпоративные.) Но историю и гордость Второй школы составили как раз люди, не вписывающиеся в эту систему. Якобсон, Вайль, Сендеров, Макеев. Можно было бы возразить, что эти люди составляли как бы альтернативную корпорацию – но нет же, они ценны были именно острой индивидуальностью. Сложно даже выдумать под каждого из них соответствующий корпоративный коллектив. Разве что клонировать.

И вообще, немного неприятно, что личные базовые ценности согласно концепции совпадают с корпоративными. Учитель и ученик идут из школы к автобусу. Обстановка располагает к взаимной откровенности.

Учитель дает ученику Концепцию и Устав школы.

Прямо соцреализм какой-то... Георгий Марков, Егор Исаев.

Выигрыш один – в такой однопартийной школе будут искоренены идейные конфликты. По определению. И коллективом единомышленников легче управлять, нежели коллективом свободных людей. Но это нездоровая легкость. Так, если нога часто болит, она больна, если редко – здорова, но если не болит никогда, то, вероятнее всего, парализована. Здоровый коллектив – это тот, который терпим к инакомыслию. Вы же изначально боретесь за нечто противоположное.

Это насчет самой идеи – каково ни было бы ее наполнение, сомнителен сам подход. Теперь – к наполнению. Добавочную порцию сомнения у меня вызывают два пункта из семи. Остальные в качестве корпоративных (условных) ценностей не хуже и не лучше своих разумных альтернатив.

3. Сотрудничество с профессионально и нравственно сильными людьми (как основа прогресса личности).

Вдруг – в ясном и четком параграфе – абсолютно туманный пункт. «Сотрудничество» – имеются в виду штатные сотрудники (тогда кто с ними сотрудничает)? или те, с кем они сотрудничают на стороне? или с кем сотрудничает школа как правовой и финансовый субъект? Трактовки представляются равновероятными. Нравственная личность – понятно. Сильная – тоже. Нравственная и сильная – тоже. Но нравственно сильная? Это звучит примерно как «юридически огнестрельная». Различие как между ромом, бабой и ром-бабой.

Изо всех возможных прочтений я выбираю самое информативное (извините, если не то, что Вы вкладывали в текст).

Надо, чтобы в школе работали нравственные и сильные личности.

С одной стороны, хорошо бы. Кто спорит. Однако, во-первых, сомнительно, что нравственная, сильная и в здравом уме личность согласится променять личную мораль на партийную (корпоративную). Во-вторых, изобилие сильных личностей немного утомляет. Вот, например, князь Мышкин или Бузыкин из "Осеннего марафона" - сильные личности? Не то чтобы да (если, конечно, не понимать слово "сильный" чересчур расширительно). Их, стало быть, и не хватает в Вашей излишне маскулинной школе. В-третьих, требование нравственности, то есть общечеловеческой ценности в качестве корпоративной есть серьезная ошибка с серьезными последствиями. Подробнее об этом - переходя к п. 5.

"Стремление к саморазвитию и самореализации на основе высокой культуры и порядочности".

Тут сплошь ценности не корпоративные - им нет позитивной альтернативы. Вносить их в концепцию, как-то перефразировать в уставных документах - неадекватность, прямо восходящая к практике КПСС.

Если кто в состоянии сейчас вспомнить "Моральный кодекс строителя коммунизма", он наряду со спорными человеческими достоинствами содержал тьму бесспорных. Этот кодекс был плох и аморален не сам по себе, а в работе - некоторая группа лиц говорила: мы хорошие, а теперь мы рассудим, хороши ли вы.

Допустим, сложился педагогический коллектив согласно Концепции. Приходит в него через пару лет новый учитель. Директор заводит разговор на собеседовании. Дает полистать Концепцию.

- Вот видите, голубчик, я человек культурный и порядочный. А вы?

- Ну... как сказать.

Хармс. В том-то и беда документально зарегистрированных общечеловеческих ценностей, что их трудновато и аморально использовать конструктивно. Десять хороших людей исключают одиннадцатого за то, что он нехороший. Что-то это навязчиво напоминает. Если есть проступок - его и судите. А вот эти перекрестные мнения... А ведь достоинства и пороки, внесенные в документ, создают правовую базу для - по существу дела - неограниченного произвола.

Вы находитесь на волосок от того, чтобы прямо и законно исключать из школы ученика и учителя за инакомыслие. Подумайте об этом.

§ 4 (Принципы обучения) совершенно нормален и интересен лишь тем, что предполагает большое количество квалифицированных дополнительных преподавательских услуг и, как следствие, мощное добавочное финансирование.

(Впрочем, Набоков уделял особое внимание проговоркам и оговоркам. Прислушаемся к Набокову. Во фразе "Лицей обеспечивает подготовку выпускников не допускающую пробелов в стандарте среднего образования..." причастный оборот не выделен запятыми. Согласитесь, не лучшее место для демонстрации пробела в стандарте среднего образования. Это как посреди лекции по этикету рыгнуть.)

§ 5 (Отбор учащихся) также совершенно нормален и интересен лишь тем, что предполагает, в общем, бесплатное обучение. Конкурс родительских денег не анонсирован.

§ 6 (Кадровая политика) ожидаем. Конечно, новый сотрудник обязан принять миссию школы и базовые ценности корпоративной культуры. Содержательную часть ритуала мы уже разобрали. Теперь посмотрим на это с другой стороны. Из условно 10 кандидатов на пост учителя биологии условно 5 вообще отказываются приносить какую-то левую присягу, условно 2 соглашаются пролистать уставные тексты, но не разделяют предложенных корпоративных ценностей. Из оставшихся 3-х выбираем самого квалифицированного. Хорошо. Остался пустяк - организовать в профессии школьного учителя конкурс 10 человек на место. Простейший способ это сделать - сверхвысокая зарплата. В конце параграфа видим, что не ошиблись:

"Оплата труда сотрудников должна быть достойной, т.е. соответствовать квалификации, а также обеспечивать им возможность не думать о дополнительных заработках".

Немного туманно, но порядок суммы можно предположить. Потребности у всех различны, и все же - около $500 в месяц. Дальше читаем с возрастающим интересом.

§ 7. Структура управления.

Абзац 2:

"На стратегическом уровне лицеем руководит Попечительский совет, в который входят представители институциональных спонсоров, выпускники Второй школы, способные внести вклад в ее развитие, представители научной и педагогической общественности, заинтересованные в реализации миссии школы".

Вот теперь все стало на свои места.

Давайте сделаем небольшой экскурс в историю Отечества - лет на 10-12 назад.

Тогда вымывание кадров из российской науки и образования приняло массовый характер. Первыми вяло тонущий корабль покинули, естественно, крысы, которые в судовом деле особой роли не играли. Неудачники интеллектуальной деятельности, бывшие троечники спецшкол и технических вузов бодро застолбили места в т.н. российской коммерции. Чем прочнее была связь индивидуума с любимым делом, тем медленнее и болезненнее происходил разрыв. У единиц, подвижников он так и не произошел. В общем, как и обычно, когда открывается задняя дверь, последние становятся первыми. Вы, господин Ковальджи, можете вспомнить этот юмористический пассаж из разговоров 1991-1993 годов, когда оказывалось, что почти каждый троечник теперь генеральный директор непонятно чего.

Что такое институциональный спонсор? Уж наверное, не институт (вуз или НИИ), как ни пытаются авторы концепции сбить нас с толку небывалым прилагательным. Это - банк, фирма, торговая организация. Думаю, те из них, где во главе стоят бывшие второшкольники. Троечники.

Что такое выпускник Второй школы, способный внести вклад в ее развитие? Те из нас, кто готовы принять участие в выработке действительно полезной концепции? Те, кто согласны бесплатно в родной школе преподавать? Пресловутые единицы, продолжающие эксгумировать отечественную науку (так бесконечно важную сегодня согласно § 1)? Нет, их участие низведено до консультативной роли, да и там им придется продираться через сомнительную Ассоциацию выпускников. Конечно, вклад в развитие в контексте главной и практически единственной реальной проблемы российского образования, стыдливо замолченной г. Ковальджи, есть сумма в твердой валюте. (Последний параграф развеивает сомнения на этот счет.) Она - сумма взноса - и обеспечит руководство на стратегическом уровне коммерсантам и эмигрантам. Третья категория (представители научной и педагогической общественности) расплывчата. Скорее всего, это чиновники различных уровней, которых удастся заинтересовать.

Последующие два параграфа посвящены мечтам о тратах больших корпоративных сумм и юридическом закреплении действующего механизма. Последний (финансирование школы) не добавляет ничего нового и мудро повторяет в двух важнейших пунктах "Структуру управления". Правильно, кто ее ужинает, тот ее и танцует. Дополнительную тревогу вызывает п .4 (средства родителей, вносимые на развитие школы). А можно родителям способного школьника не вносить средств? Не посягнет ли этот акт неучастия на корпоративные ценности? Но это так, ветрянка на фоне рака.

Давайте теперь, прочитав и поняв документ, подведем итоги.

Мы не откроем Америки, если вновь повторим, что на сегодняшний день образованные россияне среднего возраста сделали вынужденный выбор между деньгами (коммерция или эмиграция) и отечественной научной (вариант - научно-педагогической) карьерой. К 40-45 годам относительно богатый человек немного утомляется от безостановочного приобретения вещей. Он начинает покупать нечто иное - влияние, известность. Разбогатевшие выпускники Второй школы решили ее купить. Обнищавшие учителя согласны продаться. В добрый час.

Видел я такую карикатуру: Буратино читает другим буратинам лекцию в высшей школе экономики - и подпись: А теперь я вам расскажу, как продал свою первую азбуку. Забавно. И честно.

Теперь встают на свои места загадочная социально-экономическая парадигма (будьте уверены - появятся во Второй и менеджмент, и маркетинг), социализация и руководство коллективами (мы воспитываем генеральных директоров) и сотрудничество с нравственно сильными людьми (это представители спонсоров). Вот только почему бы не назвать вещи своими именами?

Никогда социально-экономический блок не был силен во Второй школе, и нечего кивать на традицию. Но главное - не надо привлекать в концепцию заверения о курсе на воспитание отечественной научной элиты. Это неправда. Вы сделали ставку на другую категорию выпускников.

Мир устроен так, что вид воспроизводит себя. Собака может симпатизировать кошкам, вступить в партию кошек, даже купить право именоваться почетной кошкой, но порождать будет собак. Вы, господин Ковальджи, отчетливо и ясно, пункт за пунктом сформулировали проект успешной организации, а именно комбината по штамповке за хорошие деньги финансово успешных троечников. Пиаровские соображения склонили Вас к тому, чтобы сделать это не на пустом месте, а в стенах Второй школы, воспользовавшись ее маркой. До сих пор в истории школы чередовались полосы расцвета и упадка (даты каждый проставляет по вкусу). Вы готовитесь школу похоронить. Господь Вам судья.

А все-таки жаль.

Леонид Костюков, выпускник Второй школы 1976 года